| Соратники Н.И. Вавилова. |  |
Определенный интерес представляют некоторые и до сих пор неизвестные факты биографии Д.Н. Бородина. Его имя сохранилось в истории науки в основном в связи с совместной работой с Н.И. Вавиловым. Дмитрий Николаевич Бородин родился в 1889 г., учился в Петербургском университете, работал на Полтавской опытной станции, где в 1914 г. организовал энтомологическое бюро. Подобной организации тогда еще не было в России. Небезынтересно, что в 1910 и 1912 гг. на этой же станции проходил практику Н.И. Вавилов. В 1918 г. Д.Н. Бородин едет по делам службы в Америку и там остается. Во время первого визита Н.И. Вавилова в США в 1921 г. они вместе организовали Нью-Йоркское Бюро (отделение) прикладной ботаники, которое просуществовало в разном качестве вплоть до 1927 г. До 1924 г. как заграничное бюро Отдела прикладной ботаники и селекции при Государственном институте опытной агрономии (ГИОА), преобразованном в 1925 г. во Всесоюзный институт прикладной ботаники и новых культур (ВИПБ и НК), а в 1930 г. во Всесоюзный институт растениеводства (ВИР), потом как Сельскохозяйственное отделение (агентство) Наркомата земледелия (Наркомзема) РСФСР. Работа Д.Н. Бородина в качестве заведующего прерывалась из-за разногласий с начальствующими лицами в Москве, недовольными некоторыми самостоятельными шагами в его исполнительской работе и представительской деятельности. Отстраненный от нее он вновь был восстанавлен на своем посту по ходатайству Н.И. Вавилова, но с 6 апреля 1927 г. был окончательно выведен за штат ведомства. Спустя несколько лет прекратило существование и оно само. Работая в Нью-Йоркском бюро, Д.Н. Бородин не перестает интересоваться делами оставленной им на Украине станции. Благодаря ему, там на американские деньги была организована работа по исследованию поражения зерновых культур насекомыми-вредителями. Был определен на работу полтавский энтомолог А. Знаменский с баснословной по тем российским временам оплатой в 250 долларов (во много раз превышавший оклад Вавилова). На эту сумму тогда можно было содержать половину Полтавской станции. Отношение самого Н.И. Вавилова к Д.Н. Бородину на всем протяжении его работы в эти годы было вполне позитивным. Он очень ценил его деловые, профессиональные и организаторские способности, знание особой американской специфики условий проводи-мой им работы, вместе с тем, бывал критически настроен к некоторым сторонам его деятельности, не совсем отвечающим задачам отдела, а потом и института в то непростое для науки время, предостерегал его от служения "не Богу, а Мамоне", т.е. излишнему увлечению чисто американской, коммерческой стороной деятельности. Эти предостере-жения оказались не лишними, и если бы Бородин воспринял их более серьезно, возможно их совместное сотрудничество продлилось бы дольше. Между ними на протяжении всех этих лет имела место обширная письменная связь, отраженная в I и II томах международной переписки Н.И. Вавилова (1994, 1997). Комментарии к ней изложены в книге Э.В. Трускинова (2012) "Русское сельскохозяйственное представительство в Америке". Оценивая в целом научную и практическую сторону деятельности Д.Н. Бородина с позиции не только того, но и нашего времени, надо отдать ему должное за большой вклад в интродукцию в Россию нескольких десятков тысяч образцов разных культур, в том числе не только американского происхождения, но и других регионов Старого Света, наиболее интересующих Н.И. Вавилова в связи с происхождением культурных растений. В каталогах ВИР до сих пор остаются некоторые образцы, присланные им в 20-х годах прошлого века. Не менее важная заслуга Бородина в обеспечении разных научных учреждений специальной иностранной литературой, приборами и другими материалами, вплоть до канцелярских принадлежностей, в которых тогда остро нуждались ученые. Нельзя списывать со счетов и те продовольственные посылки, которые он отправлял Вавилову и его сотрудникам в те голодные годы. Немаловажна его роль и в налаживании связи с известными зарубежными учеными, в организации приема и поездок наших специалистов по Америке. К сожалению, как складывалась жизнь Д.Н. Бородина в дальнейшем, после 1927 г., известно очень мало, хотя его переписка с Н.И. Вавиловым продолжалась до 1933 г., а последняя встреча, похоже, состоялась во время посещений им США в 1930 или 1932 гг. После ухода из Сельскохозяйственного представительства Наркомзема, он, видимо, разочаровался в управленческой работе и стал проявлять интерес к научной. Сменил несколько мест, просил у Н.И. Вавилова рекомендации для устройства в лабораторию Т. Моргана, работал какое-то время на кафедре зоологии Колумбийского университета, в 30-годы увлекся лысенковскими работами по яровизации. Был, судя по всему, натурой энергичной, но увлекающейся. Эту черту приметил в нем Вавилов, отклонив его просьбу о рекомендации к Т. Моргану, заметив, что монастырский устав этой лаборатории вряд ли ему подходит. Все дальнейшее, связанное с Д.Н. Бородиным, скрыто от истории науки. Известно лишь, что на родину он не вернулся, заимел американское гражданство, что было очень разумно с его стороны, зная судьбу многих отечественных ученых, и в первую очередь самого Н.И. Вавилова. О дате и месте его кончины также ничего не известно. Как ученый-исследователь, он, видимо, так и не состоялся. В нашей же памяти он остается весьма заметной фигурой как один из, пускай, и не долгих, но очень заметных сподвижников Н.И. Вавилова.
|
